Они приехали вдвоём, два важных человека. Министр Аверин и Петров Иван Васильевич. Терпеливо ждали, стоя босиком у меня в прихожей, пока я им гостевые тапки выдам. Так потешно! Где ещё увидишь министра в одних носках?
Галия уже была дома, принарядилась слегка, смущаясь, поздоровалась, и скрылась на кухне, готовить стол к чаепитию.
Второй наш гость хоть и не сказал, где работает, когда представлялся, но по нему было видно, что пост он занимает очень ответственный. Видно у человека по взгляду, когда он привык постоянно отдавать распоряжения и указания... И как он сейчас сдерживается, пытаясь изобразить обычного советского гражданина…
Начал для них экскурсию с ближайшего санузла. Открыл сразу обе двери и в ванную, и в туалет, дал им время осмотреться и обсудить. Министр Аверин пришёл с каталогом, что я Сатчану выделил, и прикидывал вместе с Иваном Васильевичем, как будет смотреться вживую та или иная плитка из нарисованных.
Галия всё приготовила и присоединилась к нам.
– Прошу обернуться, – показал я на шкаф-купе за их спинами.
– Интересная конструкция, – оживился Иван Васильевич, начав, наконец, проявлять человеческие черты, сдвигая дверцы туда-сюда.
Тут в нашей спальне заплакал кто-то из мальчишек и Галия умчалась на помощь Ирине Леонидовне.
– Это кто ж до такого додумался? – спросил министр.
– Тесть мой, – ответил я. – Он пожарный, дежурит сутки через трое, времени свободного много, вот и изобретает. – Там ещё в коридоре такой же шкаф, но на три створки.
– Эх, богата земля наша Кулибиными, – восхитился министр. – Пошли, Сань, посмотрим.
Так-так, Саня, значит, Александр… По укоризненному взгляду Петрова, который он кинул на смутившегося Аверина, понял, что для него важно оставаться инкогнито, поэтому сделал вид, что не обратил на оплошность министра внимания и повёл их ко второму шкафу.
Там они ещё немного позависали, двигая створки и вспоминая при этом с улыбками что-то, только им двоим понятное. Старался не прислушиваться, но всё равно…
– Это ж только приведи сюда жену и покажи этот ремонт, придётся опять все в квартире переделывать. – рассуждал вслух Иван Васильевич. – А так бы ещё лет пять пожить спокойно можно было б, а то и десять. То же самое с каталогом этим плиточным… Значит, я его ей и не покажу. Плитку привезти, сколько нужно, и можно обойтись только ремонтом в ванной комнате.
– Не говори, только начнешь ремонт и уже не остановиться. Никакого отдыха, ни в личной жизни, ни в больничной, – балагурил министр Аверин.
Потом я их повёл в дальний санузел. По дороге мы прошли мимо моего кабинета. Они на мгновение оба остановились, заглядывая внутрь через открытую дверь и я пригласил их зайти, раз уж им так интересно.
Мнимого Ивана Васильевича заинтересовали книги на полке в моём шкафу. Спросив разрешения, он начал их просматривать. Наткнувшись на автограф маршала Жукова в его мемуарах, он протянул двумя руками открытую книгу министру Аверину.
– Коль, глянь, что тут, – стараясь не показывать своего удивления, проговорил он.
– Ничего себе, – откровенно удивился Николай Алексеевич. – Автограф маршала? Очень любопытно…
Правда, спрашивать, где достал, не стали. И я сам трепаться не стал.
На кухню мы вышли только минут через пятнадцать. Галия, пока мы путешествовали по квартире, догадалась чайник на маленьком огне оставить, чтобы горячим всё время был. Умница! Налил нам всем троим чай.
Все разговоры за столом были о ремонте. Кто делал? Как делал? Сколько времени? Рассказал, что мы выезжали из квартиры на время ремонта.
– Вообще, это очень хлопотное мероприятие, – признался я. – Надеюсь, хотя бы, лет десять к этой теме не возвращаться.
Тут раздался стук в дверь. Это оказался Валентин с пятого этажа с семьёй. Он, жена и дочка с сыном школьного возраста стояли передо мной в ожидании чего-то.
– Вот, – протянул мне кочан капусты приличных размеров Валентин. Я удивился, но взял. Мало ли, Галия им одалживала? Но следующие слова эту схему опровергли. – Можно нам панду посмотреть? Бамбука, понятное дело, у нас нет, но, может, панда привыкнет к капусте?
– Панда… Ах, панда, – поджал я губы, чтобы не заржать.
Понятно, продолжение истории с медведем… Вот уже богатая фантазия у жителей нашего подъезда. И что мне им сказать? – думал я, взвешивая в руке кочан капусты. Килограмма на полтора-два потянет…
Тут Галия вышла из спальни с Фросей на руках, кивнула соседям и шмыгнула в туалет, на лоток котёнка понесла. Нам от двери видно было только комок белого цвета. Непонятно, что это кошка. Дети Валентина восторженно выдохнули.
– Панда ещё маленькая совсем, – соврал я. – Её нельзя показывать, нервничает сильно, сдохнет ещё. Жена с ней носится днем и ночью, успокаивает, вон, с рук не спускает. А бамбука у нас целый большой ящик, так что не беспокойтесь, – протянул я им обратно капусту. – Подрастёт, тогда уже покажем.
Они ушли с разочарованными лицами. А что мне было ещё делать? Вернулся на кухню к гостям. Вышла Галия с котёнком.
– Дорогая, у кошки новое имя, – сказал я, – с этого момента её зовут Панда.
– Почему? – удивилась она.
– Так надо, дорогая, – едва сдерживая улыбку, сказал я.
– Ну, хорошо, – обвела она меня и гостей недоумённым взглядом. – Панда, так Панда.
Министр с Иваном Васильевичем удивленно переглядывались между собой. Ну да, сюр какой-то. Какие-то люди заглянули, уверенные, что у меня есть панда, да и я этого не пытался отрицать, а потом кошку велел жене так назвать. Такое ощущение, что смотришь какой-то фильм, из разряда не для всех, и чувствуешь, что потихоньку сходишь с ума под восторженные причмокивания знакомого искусствоведа, который якобы все там сам понимает.
Попытаться им объяснить? Нет, придется генерала Балдина вмешивать. А откуда я знаю, где он с ними пересекался или еще пересечется? Это как бы не совсем нормально просто знакомому пацану, не родственнику, антикварный стол дарить на восемнадцать лет. Могут его в коррупции заподозрить какой, раз так деньгами разбрасывается. Тем более, когда в гостях у меня человек, который чужим именем назвался. Явно не директор филармонии. Нет, так спасибо генералу Балдину за щедрый подарок я сказать не готов… Я ему лучше тоже на день рождения что-нибудь крутое подарю, чтобы в долгу не оставаться…
Провожал их один, Галия в самом конце выскочила ненадолго, попрощалась и вернулась к Ирине Леонидовне. Они как раз детей купать собрались.
У лифта пока стояли, пешком поднялся Костян Брагин, остановился за одну ступеньку до лестничной площадки, с опаской поглядывая на моих гостей. Ну да, у него глаз с таким отцом наметан на ВИП-персон. Наверняка и костюмы оценил, и пальто, и обувку импортную. Поздоровался с ним за руку и кивнул на приоткрытую дверь в квартиру, мол, проходи, располагайся, я сейчас.
Гостей проводил, они уехали, и я вернулся в квартиру. Костян уже сидел сиротливо за столом на кухне. Налил нам чаю.
– Самедова из Верховного Совета уволили, – с ошарашенным видом сообщил он мне без каких-либо предисловий. – Ильдар сказал, на Старой площади все новость в курилках обсуждают, никто ничего понять толком не может.
– О как!
– Да! Говорят, за полярный круг отправили, в Тикси. Я посмотрел, это Якутия, берег моря Лаптевых! Представляешь?
– Н-да… Повезло, так повезло, – задумался я.
– Ладно, я побежал, – поднялся Брагин и я проводил его.
Так, так. Самедов, значит, в Тикси поехал, сто процентов, что это ему наказание от Кожевникова прилетело за всё хорошее. Ну что же, и поделом… Еще легко отделался, что за решетку не попал за такие проделки. Васе, значит, майора в благодарность дали… Судя по всему, Кожевников на решения скор, и ресурс у него, как и следовало ожидать на такой должности, огромен. А меня, получается, он осознанно проигнорировал? Мне, в принципе, и не надо от него ничего, но сам факт неприятен. Зажал награду… К чему бы это? Ай, ладно, пошёл он лесом, не обеднею! Хмыкнул, вспомнив, что и на обувном заводе подарок пожалели тоже. Значит, сегодня у меня – день зажатых подарков! С праздником, Пашка!